С неба до земли достают солнца лучи. Не плачь, не кричи, он рядом.
В одной из заключительных серий прекрасного третьего сезона AHS в комнате на втором этаже салона ведьм-вуду Куинни поставила голову мадам Лалори прямо напротив телевизора, на котором включила видеоряд под одну песню, и сказала, что если эта музыка, эти слова не встревожат душу расистки, то у неё просто нет души. Играла
The Golden Gospel Singers — Oh, freedom!
Под эту божественную музыку в салон врывается Хэнк, муж Корделии, и устраивает кровавую бойню. Кровь на полу, кровь на потолке, на стенах. Под неё он убивает всех, кто в этом салоне находится.
Это была одна из самых красивых, самых эффектных сцен, которые мне когда-либо приходилось наблюдать с экрана.
Каждое слово этой божественной композиции проникает в душу настолько глубоко, что тебе кажется, будто ты чувствуешь всё, о чём в ней говориться. Будто для тебя эта свобода важна так же, как для тех, чьим гимном стала эта песня, чьей библией стали эти слова; будто ты и есть тот, кому она на самом деле предназначена.
Эта музыка настолько величественна и грандиозна, что не будет богохульством сказать, что она достойна играть в церквях. И на проповеди под такую музыку я бы ходила.
The Golden Gospel Singers — Oh, freedom!
Под эту божественную музыку в салон врывается Хэнк, муж Корделии, и устраивает кровавую бойню. Кровь на полу, кровь на потолке, на стенах. Под неё он убивает всех, кто в этом салоне находится.
Это была одна из самых красивых, самых эффектных сцен, которые мне когда-либо приходилось наблюдать с экрана.
Каждое слово этой божественной композиции проникает в душу настолько глубоко, что тебе кажется, будто ты чувствуешь всё, о чём в ней говориться. Будто для тебя эта свобода важна так же, как для тех, чьим гимном стала эта песня, чьей библией стали эти слова; будто ты и есть тот, кому она на самом деле предназначена.
Эта музыка настолько величественна и грандиозна, что не будет богохульством сказать, что она достойна играть в церквях. И на проповеди под такую музыку я бы ходила.